На бульваре Мира во Владикавказе, лесной столице южной российской республики Северная Осетия (Северная Осетия тур), есть причудливый книжный киоск под названием «Книги», который является лишь одним из множества магазинов осетинской националистической атрибутики. Владельцами была скромная пожилая пара, сидевшая за столом, уставленным картами, флагами и книгами. Они были удивлены, увидев такого американца, как я, пришедшего посмотреть.

Как гуманитарный работник, пытающийся смягчить гуманитарный ущерб от повстанческого движения в Северной Осетии, соседней Ингушетии и Чечне в 2006 году, я использовал любую возможность, чтобы познакомиться с местными жителями и узнать больше о политической головоломке, которая представляет собой Кавказ.

Помимо стопки подержанной русской литературы старых кавказских писцов — Лермонтова, Толстого и Пушкина — супруги представили гордую коллекцию идеологических артефактов, связанных с родиной осетин, известной как Алания. Была серия портретов национальных героев, таких как лингвист Хетагети и советский генерал Плиев, из серии, известной как «Моя Осетия». Был сборник Садцаева осетинской национальной поэзии.

Лучше всего была историческая брошюра, показывающая приливы и отливы осетинских земельных притязаний с каждым из эпических сражений прошлых веков против России, грузин, черкесов, а также гитлеровской немецкой армии. На последней странице была карта, показывающая, как будет выглядеть возрожденная Алания, где грузинский Цхинвал и российская Северная Осетия каким-то образом склеены, несмотря на колоссальные геополитические преграды.

Летя к югу от -40C в Москве в январе того года на расшатанном самолете «Сибирских авиалиний», я вцепился когтями в сиденье перед собой и уставился на весь этот снег. Мое прибытие в Северную Осетию, после того как я много путешествовал по грузинской стороне границы, было похоже на поиск последней части кавказской головоломки, и мне не терпелось начать встречаться с людьми.

Наконец самолет приземлился прямо под ледяными горами Кавказа. Я выскочил из самолета на взлетно-посадочную полосу и обнаружил двух мужчин-осетин и скучающего российского агента ФСБ (нового КГБ), которые отводили иностранцев в сторону, чтобы заполнить анкету «какого черта вы здесь делаете».

В поисках своей машины я пробежал сквозь толпу небритых таксистов с золотыми накладками на зубах и в меховых чапках, чтобы обнаружить Сергея, русского ремонтника с детским лицом, который отвезет меня мимо мемориала резни в школе в Беслане к хорошо укрепленной восточной границе Северной Осетия. Оттуда я перешел под охрану военного эскорта и начал свою службу в качестве гуманитарного работника в раздираемом войной Чечне.

Осетины живут по обе стороны российско-грузинской границы и, как я узнал, народ страстный, преимущественно христианский, в дальнем родстве с персами. Мегаполис Владикавказ, или Влади, как его называют некоторые местные жители, расположен у северного подножия Кавказских гор и является центром осетинской цивилизации. Над городом возвышается заснеженная «столовая» вершина (4700 м), а за ней легендарная остроконечная гора Казбек (5047 м). Жители Южной Осетии в Грузии часто ездят во Влади по работе, за покупками или в гости к родственникам.

Со многих ракурсов город впечатляет, и мне захотелось, как любому американскому вуайеристу, сфотографировать его. Но я знал, что это зона боевых действий из-за постоянных угроз со стороны исламских радикальных повстанцев, которые в основном покинули Чечню и теперь проводят рейды против сил безопасности на юге России, поэтому камера осталась в моей сумке.